«Книги с чердака в деталях»: рассматриваем устройство старинных книг. Кликайте на фото для увеличения.
«Шрекк, Иоганн Матиас (Schreck) – историк церкви (1733-1808), профессор в Лейпциге и Виттенберге… Не только с изумительным усердием старался собрать и добросовестно обработать весь материал, но и объективно исследовать ход истории; он занимает выдающееся место в церковной историографии» (Брокгауз-Ефрон).
Самая старинная книга, найденная в нашей сокровищнице времени.
Сплетены в единый блок части первая, вторая и третья. Кожаный корешок почти полностью утрачен, под ним блок был проклеен страничкой из этой же книги, возможно, взятой из бракованного экземпляра более ранних тиражей.
Покровный материал переплета: зеленая мраморная бумага, кожа. Потертости на крышках, практически утрачено покрытие на уголках и ребрах переплета. Форзацный лист надорван. На нахзаце надпись карандашом в дореформенной орфографии: «Начинается с 93 страницы, 24 1/2 строчки» – след салонной игры, быть может?
Лисьи пятна (пигментация старения бумаги) по всему книжному блоку. Технические пометы на форзаце и титульном листе, сделанные карандашом.
Штамп/штемпель на титульном листе: «Государственный книжный фонд».
Страницы в хорошем состоянии, на полях – отсылки к «Азбучному списку» (указателю) в конце книги, точные даты, примечания. Книга переведена с немецкого и выдержала много изданий.
На обороте титульного листа: «Печатать позволено с тем, чтобы по отпечатании, представлены были в Цензурный Комитет три экземпляра сей книги. Санктпетербург, 3 сентября 1831 года. Цензор П. Гаевский». В 1826 году был введен новый цензурный устав, прозванный за тяжеловесность и реакционность «чугунным». И трусливейший из петербургских «гасителей» Павел Иванович Гаевский, цензор в том числе и произведений А. С. Пушкина, став верным проводником в практику теории официальной народности, нещадно кромсал тексты.
«Пушкина жестоко жмет цензура. Он … просил себе другого цензора ... Ему назначили Гаевского. Пушкин раскаивается, но поздно. Гаевский до того напуган гауптвахтой, на которой просидел восемь дней, что теперь сомневается, можно ли пропускать в печать известия вроде того, что такой-то король скончался» (А. В. Никитенко). Верный гаситель получал от царя награды: орден Святого Станислава 2-й степени, орден Святого Владимира 3-й степени, орден Святого Станислава 1-й степени, орден Святой Анны 1-й степени, с императорской короной, и еще золотую табакерку. Благополучно опочил, добравшись до чина тайного советника.
И еще один человек из истории русской книжности, чье имя увековечено на титуле, – владелец типографии А. Ф. Смирдин. Наша «Древняя и новая всеобщая история Шрекка…» – книжный памятник «смирдинского периода русской словесности» (с легкого пера Белинского). В 1802 году вновь было разрешено открывать вольные типографии частным лицам. Выросший за счет новых читателей-разночинцев спрос на книги позволил издателю и книгопродавцу Александру Филипповичу Смирдину увеличить тиражи и снизить цены. С его именем связано и введение в издательскую практику авторского гонорара. И. А. Крылову за «Басни» Смирдин заплатил 40 тысяч рублей. А. С. Пушкину он платил за каждую строчку «по червонцу», а за стихотворение «Гусар» заплатил 1200 рублей. Всего Александр Филиппович выплатил Пушкину 122 тысячи 800 рублей — почти половину той суммы, которую поэт заработал литературным трудом.
Александр Филиппович, будучи по сути просветителем, выпустил первую в России массовую серию «Полное собрание сочинений русских авторов» — 70 томов комнатного формата ценою по рублю. Издавал альманахи и литературные сборники — «Сто русских литераторов», «Новоселье» (на котором вживую гостили дружески расположенные к Смирдину Жуковский, Пушкин, Крылов). Благодаря ему на свет появились самые разнообразные издания: научные книги, учебники (в том числе и наш раритет), произведения изящной словесности. Он положил начало «толстым» журналам («Библиотека для чтения» под редакцией О. И. Сенковского, которому выплачивалось огромное по тем временам жалование — 15 тысяч рублей в год. В. Г. Белинский, редактор журнала «Отечественные записки», получал в три раза меньше). Он издавал и такие романы, которые с большой вероятностью и не были бы изданы без его участия, например «Иван Иванович Выжигин» Фаддея Булгарина, ставший первым русским бестселлером.
Недоброжелатели тем временем судачили, что Смирдин своими немыслимыми гонорарами губит русскую словесность, вынуждая литераторов творить за деньги. Неслыханная щедрость, практически бескорыстие стали причиной разорения Александра Филипповича. Подавленный долгами и бедностью, он умер в полной нищете.
P. s. В 1841—1843 годах в продаже появились сборники «Русская беседа, собрание сочинений русских литераторов, издаваемое в пользу А.Ф. Смирдина» — отчаянная попытка писателей помочь в беде разорившемуся другу. Первый выпуск был предварен призывом В.Г. Белинского: «Самый способ обратиться к вспомоществованию одолженной им публики — делает большую честь Смирдину. Он просит у публики не пособия, но внимания к изданию, которое должно доставить ему выгоды, если разойдется все. Русские литераторы сделали свое дело: забыв о всякой парциальности, они спешат соединить в одной книге свои посильные труды. Теперь публике остается заплатить свой долг Смирдину и поддержать славу русского общества». Публика должным образом не отреагировала.
