Писательница Нина Дашевская – настоящий зимний мастер. Она знает, как приручить чудо, которого так хочется в преддверии Нового года и Рождества. В ее книжках для детей и подростков совершенно естественным образом разговаривают виолончель («Квартетные сказки») и велосипед («Вилли»), а музыкант меняет погоду, потому что очень хочется снега («Зимний мастер»).

При этом общаться с Ниной Дашевской так же просто, как со своим одноклассником или приятелем.

– У меня все было так же, как у вас, – говорит Нина на встрече с читателями «Блохинки». (Была такая счастливая встреча в Дубне минувшей осенью в рамках «Большого детского фестиваля»). – У всех моих друзей отцы были физиками, а мамы инженерами. Я должна была приехать в Дубну еще 20 лет назад. Все мои однокурсники играли в Дубненском оркестре. Вы же знаете, что у вас в городе хороший оркестр?

Нина Дашевская выросла в Твери. Прежде, чем стать писательницей, она стала скрипачкой. Окончила Тверское музыкальное училище и Московскую консерваторию, играла в оркестре Детского музыкального театра имени Наталии Сац. Сейчас пишет книги, встречается с читателями и ведет писательские курсы для подростков.

Между двумя встречами с читателями в «Блохинке» мы успели поговорить с Ниной обо всем на свете – об учителях и учениках, о том, что ручной труд и чудо живут по соседству, а еще – о волшебной силе слова. «Иногда два человека думают, что они враги, а на самом деле они просто не поговорили», – говорит Нина Дашевская.

– Нина, вы несколько лет играли на скрипке в оркестре. Что вам дал этот опыт?

– Работа в оркестре похожа на школу, на класс. На класс хорошей школы, где ученики знают, чего они стоят. Если ты плохо играешь, тогда непонятно, почему ты в оркестре. Отношения между дирижером и оркестрантами очень часто бывают похожими на отношения между детьми и взрослыми. Для меня было очень важным поработать в оркестре и очень важным было оттуда уйти.

– Почему?

– Потому что человеку вообще важно поработать наемным работником, а потом уйти и делать что-то свое. Так что это очень хороший опыт. Игра в оркестре была для меня большой радостью. По своей природе я не солист и мне нравится участвовать в чем-то, что мы делаем вместе.

– На обложке вашей книги «Зимний мастер» написано: «Эта книга о том, что приручить чудо проще простого». А о чем эта книга лично для вас?

– Вообще «Зимний мастер» – это про ручной труд. Слово «мастер» оно такое всеобъемлющее. У него много разных значений. Средневековый мастер – это человек, который умеет что-то делать, и он же еще и учитель. Но сейчас мы называем мастером человека, который, например, делает окна. Это не несет оценки. Мне хотелось рассказать в книге о том, что через работу руками ты что-то меняешь в жизни.

Любой ребенок знает, что, если ты сделал оригами, нарисовал глазки – это уже существо, которое не выкинешь. А ведь просто кусок бумаги. Из куска дерева, из доски делают музыкальные инструменты, и они становятся чем-то большим, чем просто сделанная работа. Мне хотелось написать о преображении чего-то через работу. Изначально была такая задача. А сейчас мне кажется, что в «Зимнем мастере» есть еще одна очень важная тема. Это два человека, которые живут рядом, думают, что они враги, но на самом деле они просто не поговорили. Если люди поговорят, они могут договориться.

– Работа в театре, особенно в детском, – это ведь тоже про преображение и про рукотворное чудо?

– Когда ты играешь в оркестре в театре, там так много новогодних спектаклей, что у тебя уже нет никаких сил. Ты просто делаешь свою работу. И все-таки когда в «Щелкунчике» поднимается занавес, герои уходят в зимний лес и поднимается елка, с тобой что-то происходит. Ты знаешь, что елка – это тонкая пыльная ткань, ты можешь пойти и посмотреть, как именно ее поднимают. Ты знаешь, что это волшебство делается декорацией, светом и музыкой. Все сделано вручную, и все равно есть ощущение чуда.

– Наверно, вам часто рассказывают счастливые истории про то, как ваши книги изменили чью-то жизнь.

– Ко мне однажды пришла мама с мальчиком Гришей и сказала: «Нина, спасибо вам большое, благодаря вам Гриша бросил музыкальную школу». Это был для меня подарочный ответ. Потому что мне часто говорят про то, как мои книжки помогли детям преодолеть кризис и не бросить музыкальную школу. Таких историй я слышу много и думаю, может, не надо какому-то ребенку заканчивать музыкальную школу и мучиться с этим. А тут я слышу, что Гриша неплохо играл на пианино, а потом появились другие интересы, и музыкальную школу нужно было просто допинать. Получить диплом. Зачем? Может быть, если бы он допинал еще полгода, для него бы это превратилось в мучение.

Для меня очень ценно, если человеку удается на что-то посмотреть с другой стороны. И, конечно, важные слова, когда родители говорят, что, прочитав мою книгу, они что-то поняли в своих детях.

– Когда вы пишете, у вас есть какая-то сверхзадача?

– Я всегда говорю цитатой, что дорога важнее итога. Для меня путь важнее того, куда ты придешь. Потому что по пути к цели, ты еще что-то видишь. Так не у всех. Моя коллега по литературным курсам Creative Writing School – писательница Ольга Славникова наоборот говорит: «Мы работаем на результат». Тут нет правильных алгоритмов. Если бы мы знали, как правильно, все бы писали великие романы. Но нет. Мой способ – ходить и смотреть. Еще одна очень важная вещь, если с кем-то удается нормально поговорить. Мне кажется, писательские курсы – это вообще «про поговорить».

– В интервью вы часто рассказываете, что в Тверском музыкальном училище вы встретили своего главного учителя – Степана Ованесовича Мильтоняна. Вы говорите: «Он научил меня всему». Чему главному может научить учитель?

– Что твоя задача, как учителя скрипки, не сделать человека лауреатом конкурса, а воспитать человека через инструмент. Что это важнее. Что здоровье важнее, чем скрипка. Что скрипка – не самоцель, и вокруг большая-большая жизнь. Я думаю, вот это умение видеть в жизни радость – это тоже от него.

Степан Ованесович мне как-то вложил в голову, что я чего-то стою. Очень важно, чтобы нашелся чужой человек, не мама, не бабушка, который бы сказал, что ты чего-то стоишь. Когда я второй раз не поступила в консерваторию, он сказал: «Им просто не хватило времени. Чтобы тебя увидеть, нужно время».

У него не было цели надрессировать ребенка так, чтобы тот сыграл безупречно. Он считал, что какие-то вещи музыкант должен понять сам. И он говорил: «Ты не должен тащить за собой траву из земли, она все равно вырастет. Ты должен обеспечить условия». Мне кажется, процесс и результат – это тоже была его тема.

– Если бы вам пришлось совершить прыжок в неизвестность, в новую профессию, что бы вы выбрали?

– В этом году я пошла на столярские курсы. У меня там ничего не получается. Это тот случай, когда я хуже всех. Это опять про ремесло. Сомневаюсь, что я смогу быть хорошим мастером, но я очень хочу. От писательства я никуда не денусь, но моя столярка она тоже для писательства. Для всего. Умение делать хоть что-то руками – очень важная вещь и для взрослых, и для детей.

– В основном ваши книги читают дети и подростки. О чем стоит знать их родителям?

– Что люди важнее книг. Все наши книжки – это средство, чтобы объединить людей, чтобы сделать так, чтобы с людьми что-то происходило. Если ребенок вместо того, чтобы читать великую русскую литературу чатится со своим другом, возможно, сейчас ему это важнее.

Анна ЭПШТЕЙН

фото Дарья КОНОВА